С. А. ТОЛСТОЙ

Отрадное, 1910 год, 19 июня

19 июня 1910 - вечером.

Ожидаю от тебя письма, милая Соня, а пока пишу, чтоб и известить тебя о себе, и поговорить с тобой.

У нас все хорошо. Вчера ездил верхом в деревню, где душевнобольные женщины. Встретил меня знакомый крестьянин , который 12 лет тому назад был в Москве и поступил тогда в мое общество трезвости и с тех пор не пьет. И больные женщины были интересны. А дома пришли из Троицкого в 3-х верстах врачи пригласить к себе на спектакль синематографа. Троицкое это окружная больница для душевнобольных самых тяжелых. Их там 1000 человек. Я обещал им приехать, а нынче еду к ним осматривать больницу. Завтра же кинематограф в Мещерской больнице . Мы поедем с Сашей. Саша не дурна . Как всегда, работает мне и бодра и весела. Время летит. И не успел оглянуться, и прошла уж неделя. Какой неделя - остается уж только 5 дней до отъезда. Мы решили ехать 25-го . И в гостях хорошо, и дома хорошо. Как ты поживаешь? Как твои работы? Хотел сюда приехать Эрденко - скрипач . Гольденвейзер едва ли приедет . До свиданья, милая Соня, целую тебя. Привет Колечке и Варе . Сейчас свистят. Это завтрак или обед. Я нынче много спал и чувствую себя бодрым. Кое-что поделал .

Л. Т.

Был в окружной больнице. Было очень интересно и хорошо, и я не устал.

Сейчас был в ванне и чувствую себя хорошо. Вернувшись домой, получил всех Чертковых очень обрадовавшее известие, что ему «разрешено» быть в Телятинках во время пребывания там его матери. И они едут 27-го. Это извещает Михаил Стахович. Как удивительно странно это «разрешение» на время пребывания матери .

Еще раз целую тебя.

Л. Т.