П. А. СЕРГЕЕНКО

Ясная Поляна, 1908 год, 3 апреля

1. Определенное мое и сильное желание избавиться от всей несвойственной мне затеи этого юбилея. И желательно бы было, чтобы никто в этом вопросе не руководился ничем иным, как тем, что мною лично ясно выражено .

2. Огромное количество писем составляет для меня большую тяжесть тем, что и совестно и больно не отвечать, а вместе и отвечать на все письма нет никакой возможности. Большая часть этих писем - просительные, которые, несмотря на мое заявление о том, что я не могу помогать денежно, приходят все в большем и большем количестве,- в таком количестве, что я, примерно, прикидывал minimum 500 р. в день. По крайней мере /4 - на продолжение образования, с тем чтобы быть полезным народу.

3. Смесь. А смесь это то, что сведения, сообщаемые в газетах,- самые не только неверные и преувеличенные, но часто не имеющие никаких оснований, и даже на те из них, которые доходят до него, Лев Николаевич не в состоянии и не желает отвечать, восстановлять справедливость факта. Как образец этого, вот эти сведения, которые мне попались: 1) о том, что я перевожу Виктора Гюго, вызвавшие во французской печати почему-то замечания о том, что я не люблю Гюго , тогда как я - великий поклонник его, а переводил из «Postscriptum de ma vie» рассказ «Unathée»; 2) упоминание о «новой» повести «Отец Сергий» (по поводу которой я получил также письмо, упрекающее меня в подражании Андрееву ), содержание которой мне так чуждо, что я должен был просить напомнить его мне.