M. Л. ОБОЛЕНСКОЙ

Ясная Поляна, 1906 год, 22 марта

Спасибо за твое письмо , милая Машенька. В письме к Юлии Ивановне ты поговариваешь о тоске по дому и желании домой. Я всегда всех гоню в Мамадыш , но когда люди уедут не в Мамадыш, я всегда советую, заехав так далеко, оставаться там, куда заехали. Так и вам: советую тебе воспользоваться всем, что можешь взять от Европы. Я лично ничего не хотел бы взять, несмотря на всю чистоту и выглаженность ее. А, к сожалению, вижу, что мы все капельки подбираем: партии, предвыборные агитации, блок и т.п. Отвратительно. Такой разврат, в который втягивают крестьян, развращая их. Может быть, это неизбежно и надо и крестьянам перейти через этот разврат для того, чтобы понять всю его бесцельность и зловредность. А иногда не могу не думать, что этого не нужно. И доказательство ненужности этого вижу в том, что я, например, да и многие со мной, мы видим, что все эти конституции ни к чему другому не могут привести, как к тому, что другие люди будут эксплуатировать большинство - переменятся, как это происходит в Англии, Франции, Америке, везде и все будут беспокойно стремиться, чтобы эксплуатировать друг друга и все всё больше и больше будут кидать единственную разумную, нравственную земледельческую жизнь, возлагая этот серый труд на рабов в Индии, Африке, Азии и Европе, где можно. Очень чиста матерьяльно эта европейская жизнь, но ужасно грязна духовно. Так я иногда сомневаюсь - нужно ли русскому народу пройти через этот разврат, прийти в тот тупик, в который уже зашли западные народы? Думаю так потому, что когда западные народы шли на этот путь, все передовые люди звали их на этот путь, теперь же не я один, а мы многие видим, что это погибель. И, остерегая народ от этого пути, мы не говорим, как говорили прежние противники движенья: идите назад или остановитесь, а мы говорим: идите вперед, но только не в том направлении, в котором вы идете, потому что это направление ведет назад; а говорим: идите смело вперед к освобождению от власти. Я пишу об этом и думаю, поэтому и написал тебе.

О тебе думал вчера, ходя по насту. (Наст удивительный! иди, куда хочешь, по мраморному полу, нынче начал портиться.) Думал то, что ты теперь ослабела и справедливо недовольна собой, что и очень хорошо. Но вспомни о том, как много ты мне дала хорошего, как много Саше и многим, и все тебе другими простится, сама только не прощай себя. Да ты и не простишь. Прощай, голубушка, целую тебя и Колю.

Л. Т.

22 марта 1906.