В. Г. ЧЕРТКОВУ

Москва, 1898 год, 5 декабря

Сейчас прочел «Листок Свободного слова». Прекрасно все, исключая последней страницы: «Обращения к пожертвованиям». Обращение это никаких пожертвований не вызовет, а роняет как-то достоинство редакции. Мне кажется, что пожертвования, если вызывать, то вызывать надо частным образом, а в печати это нехорошо. Остальное же все - весь тон - все прекрасно. Немножко бы только поменьше Толстого, и хоть какое-нибудь сведение о правительственных грехах общих, а не исключительно религиозного гонения.

Все время читаешь и думаешь: как бы сделать, чтобы все или как можно больше людей прочли. Кажется,- вероятно, я ошибаюсь,- что на всякого непредубежденного, не вполне испорченного человека должно чтение это произвести неотразимое впечатление. И письма духоборов, и Шкарвана, и статья Крапоткина очень мне понравилась .

Теперь о наших молодых . Сейчас приехал Андрюша. Вы, милая Галя, удивляетесь, что я против их поселения в деревне. А я удивляюсь, что вы удивляетесь. Жизнь в деревне, на своей земле, в своем доме, есть, во-1-х, самая роскошная жизнь. Тут неизбежны и устройство дома, и экипажи, и лошади, и не успеешь оглянуться, и собаки; и, во-2-х, главное, покойная, гордая и самоуверенная, как будто занятая праздность. Еще понятно, жизнь в деревне в большом имении - устройство, усовершенствование хозяйства, или жизнь на земле с работой личной и скромная, как ваша в Деменке, а это будет только халат, в котором покойно и из которого не хочется выйти и в который уйдут и все средства и, главное, вся энергия жизни. У нее будут дети, а у него охота и соседи, и лошади, и т.п. Я это вижу на Илье, на добром, прекрасном Илье и его доброй и прекрасной жене. Из всех образов жизни, которые они могут избрать, жизнь в своем именье самая дурная по своему влиянию. Мы только привыкли к тому, что нечего делать, так ехать в деревню, но поехать в деревню, чтобы жить там, не работая, есть самое невыгодное положение. Что же делать? Что они хотят и могут, но делать. Два молодые энергические человека, точно старики, поедут в деревню в свое имение, чтобы спокойно жить! Главное, что будет вовсе не спокойно, а кончится тем, что проживут, что есть, нарожают детей и будут нуждаться и тяготиться. Вы опять скажете, что именно делать? Не могу сказать другому, что делать, потому что не знаю, к чему лежит его сердце, но знаю, что надо иметь в виду дело, а не спокойную жизнь.

Сейчас у меня приехавший на день Д. Чернов расспросить о том, насколько справедливо заманивание гамбургского пароходного агента в Арканзас. Кажется, что я успокоил его и их старичков, приславших его. Вчера приехала Хирьякова с своей приятельницей. Думаю, что они поспеют к первому пароходу и будут полезны.

Я теперь в Москве. Пишите сюда. Целую вас, Пошу и всех друзей.

Л. Т.