Т. А. КУЗМИНСКОЙ

Ясная Поляна, 1889 год, 2 декабря

Буду отвечать по пунктам, милый друг Таня. 1) Отношение мое ко всему, что я пишу теперь, такое, как будто я умер, и я потому ничего не разрешаю и ничего не запрещаю. Личное же мое желание об этой повести то, чтобы ее не давать читать, пока она не исправлена. Исключение - Суворину. Он писал, прося на день взять у вас, а так как я его просил напечатать одну вещь, нельзя было отказать . 2) Все, что ты писала и пишешь о суждениях о повести, мне очень интересно . Жалею только, что я увлекся теперь другими занятиями и не так занят этой повестью, как прежде. 3) Статью Страхова об Афоне я не читал; но не говори этого ему, а пришли мне эту статью: я прочту и напишу ему, а то, сколько помнится, он прислал мне, а я отложил, чтоб прочесть, да так хорошо отложил, что теперь не могу найти . Можешь ему вместо всего этого сказать, что я его очень люблю. 4) «Disciple» очень скверно. Нагромождено всего куча, и все это не нужно автору - ничего ему сказать не нужно. Прочти «Forte comme la mort». Это написано прекрасно и задушевно, оттого и тонко, но горе, что автору кажется, что мир сотворен только для приятных адюльтеров. 5) Машу милую, о которой часто вспоминаю, целую и прошу ее забыть про спину и голову. Никакой у нее нет ни спины, ни головы, а есть разные чувства и мысли, которыми ей и надо заниматься, потому что, я знаю, и чувства у нее хороши, и мысли умные. Веру милую также целую и очень ею интересуюсь и жалею, что не знаю ничего об ее внутренней жизни, которая всегда меня интересует. Попроси ее написать мне страницу дневника. 6) В шахматы я много играю, но как-то стыдно и стало скучно, и я хочу бросить. Сережа, понятно, что огорчился твоим суждением о том, что он никого не пожалел. Это самое жестокое суждение о человеке, и он его не заслуживает. Мы получили от него вчера обстоятельное и остроумное письмо . Поцелуй его от меня. 7) Таня приехала, очень весела и довольна. Хочет театр играть . Это напрасно, но это я говорю по секрету. 8) M-me Менгден, если увидишь, спроси мою книжку «Looking backward». Она хотела переводить. Что она сделала? лучше, если бы не перевела. Ерошенку я, разумеется, очень рад буду видеть, но портрет - неприятно . За Сашу рад, что он очень занят, интересуюсь его делом.

Всех целую
Л. Т.