Письма, статьи, дневники Л. Н. Толстого с комментариями психолога А. Шубникова --- > письма 1842-1878 годов --- > | A. A. ФЕТУЯсная Поляна, 1873 год, 30 января Уж несколько дней, как получил ваше милое и грустное письмо и только нынче собрался ответить. Грустное потому, что вы пишете, Тютчев умирает, слух, что Тургенев умер, и про себя говорите, что машина стирается, и хотите спокойно думать о Нирване. Пожалуйста, известите поскорее,- фальшивая ли это была тревога. Надеюсь, что да и что вы без Марьи Петровны маленькие признаки приняли за возвращение вашей страшной болезни. О Нирване смеяться нечего и тем более сердиться. Всем нам (мне, по крайней мере, я чувствую) она интереснее гораздо, чем жизнь, но я согласен, что, сколько бы я о ней ни думал, я ничего не придумаю другого, как то, что эта Нирвана - ничто. Я стою только за одно - за религиозное уважение - ужас к этой Нирване. Важнее этого все-таки ничего нет. Что я разумею под религиозным уважением? Вот что. Я недавно приехал к брату, а у него умер ребенок и хоронят. Пришли попы, и розовый гробик, и все, что следует. Мы с братом так же, как и вы, смотрели на религиозные обряды и, сойдясь вместе, невольно выразили друг другу почти отвращение к обрядности. А потом я подумал: «Ну, а что бы брат сделал, чтобы вынести, наконец, из дома разлагающееся тело ребенка? Как его вынести? В мешке кучеру вынести? И куда деть, как закопать? Как вообще прилично кончить дело? Лучше нельзя (я, по крайней мере, не придумаю), как с панихидой, ладаном. Как самому слабеть и умирать? Мочиться под себя, п....ть и больше ничего? Нехорошо». Хочется внешне выразить значительность и важность, торжественность и религиозный ужас перед этим величайшим в жизни каждого человека событием. И я тоже ничего не могу придумать более приличного - и приличного для всех возрастов, всех степеней развития,- как обстановка религиозная. Для меня, по крайней мере, эти славянские слова отзываются совершенно тем самым метафизическим восторгом, когда задумаешься о Нирване. Религия уже тем удивительна, что она столько веков, стольким миллионам людей оказывала ту услугу, наибольшую услугу, которую может в этом деле оказать что-либо человеческое. С такой задачей как же ей быть логической? Она бессмыслица, но одна из миллиардов бессмыслиц, которая годится для этого дела. Что-то в ней есть. Только вам я позволяю себе писать такие письма. А написать хотелось, и что-то грустно, особенно от вашего письма. Напишите, пожалуйста, поскорее о своем здоровье. Ваш Лев Толстой. 30 января. Письмо мое дико, потому что я ужасно не в духе. Работа затеянная - страшно трудна. Подготовки, изучения нет конца, план все увеличивается, а сил, чувствую, что все меньше и меньше. День здоров, а 3 нет.
|
|
дневники 1847-1865 годов | дневники 1870-1902 годов | дневники 1903-1910 годов |
письма 1842-1878 г.г. | письма 1879-1897 г.г. | письма 1898-1910 г.г. |
Л Н Толстой о любви |
Лев Николаевич Толстой о
Мопассане Л. Н. Толстой о Шекспире |
Лев Толстой о пьянстве: "Пора опомниться!" |
Copyright © Толстой ру - сайт о Л. Н. Толстом