А. А. БЕРСУ

Ясная Поляна, 1864 год, 28 октября

Моя рука еще плохо ходит, но не могу не приписать тебе. Врет Соня, что ей стало совестно. Не ей, а мне. Я пришел и говорю: «Знаешь, мы свиньи, что не пишем Саше». Она говорит: «И я тоже думала». Вот как было дело. У нас хорошо, весело. Соня перешла вниз, бывший мой кабинет, с обеими детьми, и мы там сидим целые дни. Мы - это сестры Маши девочки, которые живут у нас. Чудные, милые девочки. Совсем хорошо стало, особенно с тех пор, как получили известие, что Андрею Евстафьевичу лучше. Ты описываешь свою жизнь в жидовском местечке, и поверишь ли, мне завидно. Ох, как это хорошо в твоих годах посидеть одному с собой глазу на глаз и именно в артиллерийском кружку офицеров. Не много, как в полку, и дряни нет, и не один, а с людьми, которых уже так насквозь изучишь и с которыми сблизишься хорошо. А это-то и приятно, и полезно. Играешь ли ты в шахматы? Я не могу представить себе эту жизнь без шахмат, книг и охоты. Ежели бы еще война при этом, тогда бы совсем хорошо. Я очень счастлив, но когда представишь себе твою жизнь, то кажется, что самое-то счастье состоит в том, чтоб было 19 лет, ехать верхом мимо взвода артиллерии, закуривать папироску, тыкая в пальник, который подает 4-й № Захарченко какой-нибудь, и думать: коли бы только все знали, какой я молодец! Прощай, милый друг. Пиши, пожалуйста, почаще.