(Лев Толстой, дневники, 1907 год)

2 февраля

2 февраля 1907. Ясная Поляна. Не писал больше полмесяца. Был нездоров - и теперь не поправился вполне. Вчера было письмо от сына Льва, очень тяжелое. Я прочел только начало и бросил. Я написал было ответ серебряных слов, но, успокоившись, предпочел золотые. Ездил верхом и только тогда опомнился. Именно на эти-то случаи и нужна любовь к богу - добру, правде, и если не любовь, то не нелюбовь к людям. Удивительное и жалостливое дело - он страдает завистью ко мне, переходящей в ненависть. Да и этому можно и должно радоваться, как духовному упражнению. Но мне оно еще не под силу, и я вчера был очень плох - долго не мог (да и теперь едва ли вполне) побороть недоброго чувства, осуждения к нему. Соблазн тут тот, что мне кажется главным то, что он мешает мне заниматься моими «важными делами». А я забываю, что важнее того, чтобы уметь добром платить за зло, ничего нет. Заботиться о том, чтобы исправить его, даже помочь ему, нельзя и не нужно. Одно нужно: не чувствовать к нему недоброго чувства, вызвать простое, независимее от его поступков доброжелательство. И это я, к счастию, сейчас, но только сейчас (после 24 часов) испытываю.

За это время написал очень много писем: Bolton Hall’у, родным Crosby, Daniel’ам и Baba Baraty (которому не послал еще) и много небольших русских писем.